3-1 Некоторые практические выводы

Война за умы без поисков вины других

Бытует общепризнанное представление, что “сатана” мешает людям быть праведными, пользуется любой возможностью для искушения их, однако побеждается постоянной духовной осторожностью и словами, взятыми из Писаний. Если бы сатана был личностью, то как и почему этот лукавый должен бы был бояться так называемой человеческой духовности? Почему существо, обладающее, как считается, такими почти неограниченными возможностями, отпугивается духовностью и притягивается отсутствием ее и нравственными недостатками? На эти вопросы, на мой взгляд, не существует хоть сколько-нибудь удовлетворительных ответов. Сказать просто, что он так устроен, означает вызвать еще целый ряд вопросов. А, почему он именно так устроен? Почему и как он стал таким? В Еф 4,27 говорится, что гнев и неспособность прощать дают место диаволу. 1Тим 5,14 предупреждает молодых вдов, что они открывают доступ сатане, если вновь не выходят замуж. Ко всему прочему нам сказано: “Противостаньте диаволу, и убежит от вас” (Иак 4,7), - из чего нам вряд ли можно и нужно представлять себе борьбу с буквальным чудищем, которое убегает от нас лишь потому, что мы стали с ним бороться. Ибо вполне очевидно, что Иаков здесь говорит о необходимости противостоять греху, который ведет к искушениям, которых необходимо избегать, и что из этого-то противостояния на самом деле и состоит наша ежедневная жизнь.

Подобные места приобретают гораздо больше смысла, если понимаешь, кто на самом деле является противником, или же сатаной, будучи источником наших собственных искушений и нашего недомыслия. Можно ясно представить себе то, как молодые вдовы в первом столетии, живя одиноко, могли легко впасть в целый ряд искушений, однако, какое искушение они не испытывали бы (например, половое влечение, низкое положение в обществе, бездетность, экономические трудности и проч.), все они, прежде всего, происходили извнутрь, нося внутренний характер. Ибо толкал их к греху не какой-то внешнего диавола искуситель, а то, как они воспринимали, как относились к своей одинокой жизни, то, что они думали, те мысли, искушавшие их.

То, что Господь Иисус действительно одержал победу над диаволом, означает, что и мы, борясь с грехом, можем, в конце концов, победить его. Если понимаешь все это, тогда ежедневно будешь бороться со своими мыслями, стараясь контролировать их, наполняя голову словом Божиим, ежедневно читая Библию, с подозрением проверяя свои чувства и желания, принимая во внимание всю скрытую коварность греха, вселяющегося от природы во всех людей. Мы не станем смотреть на грехопадения других людей, как на действия, специально направленные против нас, ибо будем понимать, что таково проявление их “диавола”. Вера в существование такой личности, как диавол, широко распространена только потому, что помогает избежать тяжелой борьбы со своей природой, со своими мыслями. Впрочем, вполне возможно и так, что неверие в существование диавола как личности, подтолкнет к созданию для себя чего-нибудь похожего. Так, например, внешним диаволом может стать телевидение, или католицизм, отнимая все наши духовные силы на борьбу именно с этим “диаволом” и, естественно, отвлекая от нашего главного противника, сидящего внутри нас. Так смиренное недопонимание своей собственной греховности и необходимости своего собственного очищения и духовного возрастания, легко может увести в сторону от настоящего врага, подменив его чем-нибудь внешним⁽²⁾. Настоящие понимание того, что такое “диавол” помогает более эффективно бороться против него. Альберт Камус (Albert Camus) в своем рассказе “Революционер” со всех сторон рассматривает вопрос о том, что “человек никогда не бывает более возвышенным, нежели тогда, когда он восстает, когда он целиком посвящает себя борьбе против несправедливости, когда он готов отдать свою жизнь за освобождение угнетенных”. Когда мы четко знаем, против кого боремся, то можем достичь точно такого же духовного состояния. Воистину, человек никогда не бывает величественнее, когда ведет единственно правильную и самую необходимую битву из всех битв, за победу, в которой не жаль положить и свою собственную душу.

Не стоит все время винить за свои аморальные поступки свое собственное естество, уподобляясь в этом ортодоксальным Христианам, которые взваливают всю свою вину на внешнего диавола. Нам необходимо глубоко воздыхать по каждому совершенному нами греху, как и по каждому несовершенному праведному поступку. Только так можно обрести твердую и истинную основу для понимания благодати и милости, обрести твердую почву для истинных побудительных причин смиренного служения и истинного желания восхваления и прославления в настоящей и искренней кротости. Было верно подмечено, что “воистину, человек властен над своим психологическим обликом точно так же, как скульптор над своею глиной”. Мы, действительно, можем следить за собой, за своим поведением и за своими мыслями. Не может быть, чтобы Бог гневался на нас лишь потому, что мы просто люди. Просто не может быть так, чтобы наша природа, наше естество толкало нас ко греху, а мы бы не могли сопротивляться этому. Если бы это было так, тогда гнев Божий пал бы и на Его непорочного Сына, испытавшего на Себе во всей полноте все наше естество. Несмотря на то, что Господь полностью обладал нашим естеством, Он не совершил греха, и в этом Он является для нас вечно ярким и вдохновляющим примером. Вопрос, что бы на нашем месте сделал Иисус, необходимо задавать каждый раз, когда сталкиваешься с той или иной жизненной ситуацией, помня, что Господь, будучи искушаем так же как мы, находясь точно в таком же грешном теле, все-таки сумел справиться с диаволом, лишив его силы, упразднив его на кресте. Зачастую люди, как попугаи, бездумно повторяют, “я грешник”, “жизнь на небесах”, “сатана”, что может происходить и с нами, если мы будем говорить о “грехе”, по-настоящему не чувствуя и не понимая того, что означает это слово.

Швейцарский психиатр Пол Тернер создал живой и блестящий труд под названием “Жестокость внутри”⁽³⁾, в котором, после проведения множества психиатрических опытов и исследований неврозов, обнаружил, что в каждом человеке постоянно происходит внутренняя борьба между правильным и неправильным, между добром и злом, между желанием поддаться искушению и противостоять ему. Эта борьба происходит всегда, даже по пустякам, например, стоит ли показать тут же свое недовольство другому, или нет, рассердиться на сидящего напротив человека в ресторане за то, что он, как кажется, подсмеивается над вами, или сделать вид, что не замечаешь этого? Большинство людей на земле не принимают религиозных взглядов, к которым мы пришли по поводу диавола, полагая, что он является “падшим ангелом”, эдаким сверхсуществом, а не нашими внутренними искушениями, которые, по словам Павла, “как рыкающий лев” ищут, кого бы из нас поглотить. То же самое, нравится нам это или нет, на деле подтверждают и психиатрические исследования, что внутри нас, каждое мгновение, происходит “жестокая” духовная борьба. Наряду с Тернером точно к тем же самым выводам пришел и французский социолог Клауд Леви-Штраус, написав свое классическое произведение под само за себя говорящим названием, “Ум дикаря” (Claude Levi-Strauss, The Savage Mind)⁽⁴⁾. Что хочу сказать? Только то, что выводы сделанные на основе Библии, подтверждаются различными исследованиями психологов и психиатров. Наши выводы подтверждаются жизнью, даже если люди не хотят принимать наших выводов, сделанных на основе Библии, предпочитая слепо следовать традиционным верованиям в то, что все неприятности, вся жестокость мира сего происходит извне, от такого сверхсущества, как диавол. И тут возникает учение, имеющее огромное практическое значение в жизни, ибо если мы на самом деле глубоко уверуем, что “диавол”, его сила и держава были побеждены Иисусом, если мы с благоговением взираем на крест, на котором окончательно была уничтожена держава диавола в совершенном уме распятого Господа Иисуса, а значит, в конечном итоге, и теми, кто в Нем, тогда большинство источников, наносящих нам такие глубокие внутренние раны и душевную боль, перестанут иметь для нас хоть какое-то маломальское значение. Ибо нам, тем, которые так часто впадают в различные “жестокие внутренние” искушения, однако ведущим с ними постоянную войну, по великой милости дарована благодать и прощение, так как праведность Христова вменяется Богом и тем, кто “в Нем”. Сам Господь Иисус шаг за шагом, постепенно преодолевал “жестокость внутри” Себя, что, как принцип, было показано в Его искушении в пустыне и на кресте. По великой благодати Бог принимает нас в Нем. А потому нет ничего удивительного, что для того, чтобы достичь всего этого, Он обладал нашей “жестокостью внутри”, нашим человеческим естеством. По крайне мере, на мой взгляд, одно правильное Библейское понимание и толкование, как правило, ведет к другому такому же верному пониманию, тем самым на деле изменяя нашу жизнь. Во всем этом видно бесподобное и исключительно чудесное дело Божие по спасению нас и всего человечества.

Внутренние мысли

Было бы уместно отметить, что Библейский диавол часто символизирует внутренние мысли, разговор с самим собой (что совершенно противоположно мысли о существовании диавола извне). Иисус прямо указал на жизненную важность своих собственных мыслей, когда рассказал притчу о богатом безумце, который “рассуждал сам с собою” о собрании им множества плодов и говорил душе своей о строительстве житниц больших, чем прежде (Лк 12,17-19). Если, размышляя в душе, мы, наконец-то, поймем, что разговариваем с самым главным своим противником, с “сатаной”, тогда мы сможем обрести силы для обладания подлинной духовности, обрести способность подчинять в себе любое собственное помышление воле Христовой. Похоже, что слова Павла о пленении всякого помышления “в послушание Христу”, говорят о том, что в жизни “всякое помышление” человеческое является как раз в противность Христу, т.е. являются помышлениями “диавольскими”.

Во Вт 15,9 Моисей предупреждает Израиль: “Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль”. Еврейское слово, переведенное здесь как “мысль”, на самом деле означает, “слово” - явный намек на мысленный разговор с самим собой: “приближается седьмой год, год прощения”, и если я дам ему взаймы, то придется простить ему этот долг, так что лучше не давать ему ничего. А это ветхозаветный аналог новозаветного “диавола”. Мы можем следить за тем, что думаем, что говорим сами себе, сознавая, что такой диалог, действительно, имеет место. На самом деле Моисей хотел сказать, что необходимо остерегаться своих собственных помыслов, внимательно прислушиваясь к тому, что ты не останавливаясь говоришь сам себе, особенно, когда речь заходит о приближении седьмого года прощения... дабы этот разговор не закончился неправедным поступком.

Понимание реальности и, главное, силы убеждения наших собственных помыслов, дает верное представление о том, кем, в действительности, является диавол. Пс 35,2 предупреждает: “Нечестие беззаконного говорит в сердце своем” (евр., см. церковнославянский). Каин злословил то, чего не знал и не понимал (Иуда 1,10,11). Он не знал, или просто не хотел знать, сути жертвоприношения, а потому злословил своего брата и заповеди Божии, тем самым становясь самым настоящим чадом Библейского диавола - и все только потому, что не понимал (см. Радостная весть).

Наши собственные мысли также, в действительности, определяют наше отношение к другим людям. Если, размышляя, мы пришли к определенному и не очень хорошему мнению о ком-то, и все же, несмотря на это продолжаем разговаривать и общаться с этим человекам как ни в чем ни бывало, то рано или поздно, но скрываемые мысли о нем вырвутся наружу. Помню насколько сильно меня поразили буквально несколько слов, в которых заключалась самая что ни на есть обнаженная истина, высказанная автором (Soren Kierkegaard): “Неосознанные отношения гораздо лучше видны, чем осознанные”. И этим все сказано. То, что ты думаешь о своей жене, то, как ты относишься к своим детям... все это видно, как на ладони, и говорит красноречивее любых заранее обдуманных слов и дел. К сожалению, в этом мире больше ценится то, что вы говорите, а не то, что думаете. В нем закрываются глаза на самое главное - на внутреннюю сущность человека. И в этом содержится еще одна причина того, насколько сильно наши собственные мысли влияют на нашу жизнь и на наше духовное развитие. И все это вытекает из понимания того, что самым настоящим нашим противником, нашим “сатаной” и “диаволом” являются наши собственные мысли, а не какой-то там павший с 99-го этажа в Едемском саду ангел.

Преуменьшение значения греха

Всем очень хорошо известна одна чисто человеческая черта, когда человек частенько “проецирует” неустраивающие его некоторые собственные качества поведения и черты характера на других. Похоже, что случай с сатаной является классическим на этот счет. Мы примериваем на себя все неустраивающие нас качества Божии, среди которых не последнее место занимает и то, что от Него происходит зло в нашей жизни, сравниваем их со своими, не нравящимися нам качествами, и переводим их на существо по имени “сатана”. Это не только преуменьшает значение наших собственных грехов, но и изменяет в нашем сознании представление о Боге, делая Его подобным нам самим. А это уже является богохульством, а также умалением Его, как и выставлением нашей гордыни, ибо мы, самые настоящие грешники, которым нужно бы работать и работать над собой, пытаемся оправдаться тем, что все свои недостатки спихиваем на кого-то или на что-то еще, ставя себя на место Самого Господа Бога.

Мы, как простые грешные человеческие существа, общаясь с совершенным Богом, склонны к оправданию, объяснению и преуменьшению наших грехов. Но как раз в этом-то и состоит суть Библейского “диавола”, клеветника Божия, который все время наговаривает на Него плохое где-то в самой глубине нашего сознания при нашем осознании самих себя. Сколько же раз мы тут же, не задумываясь, оправдывали совершенный нами грех, и только позже сознавали, что мы тем самым лишь обманывали самих себя. Если мы говорим, что не согрешили, то делаем Бога лжецом (1Ин 1,10). Если мы не верим Ему, то точно так же делаем Его лжецом (1Ин 5,10). Можно, конечно, и не обращать внимания на эти слова, однако, в любом случае, отрицание собственной греховности является неверием тому, что Бог говорит об этом, а значит и клеветой на Него. А ведь это мы делаем не только мысленно, в своей собственной душе, мы делаем это более явно и гораздо более открыто, когда передергиваем учение Библии для того, чтобы хоть как-то, да преуменьшить грех. Я не говорю о том, что Богу было бы угодно, если бы мы каждое мгновение чувствовали себя отъявленными грешниками, которые все время возбуждают на себя грех Божий. Однако, нормальное осознание своей греховности является основой настоящей радости и удивления пред благодатью Божией, подталкивающей служить Ему и любить, несмотря ни на что из того, что многим Христианам, по их собственному признанию, мешает это делать.

Преуменьшение значения греха Адама и Евы

Взять хотя бы, например, Библейский рассказ о грехе Адама и Евы. Иудейская апокрифическая “Книга Еноха” сделала немало для того, чтобы создать в представлении Иудеев образ сатаны, как личности. В этой книге вина за грех перекладывается с человеческих плеч на образ сатаны по имени Азазел: “Вся земля растлилась из-за дел, которым научил Азазел: он виновник всякого греха” (1Енох, 9:6; 10:8). Здесь мало заметное, однако очень важно отличие от того, что написано в Библии в Быт 6,11, где говорится, что “земля растлилась пред лицем Божиим” из-за человеческого греха. В Библии вина за грех не возлагается ни на кого другого, кроме человека, который и был наказан за свое прегрешение. Впрочем, для Бога было бы совсем неэтичным за грех, совершенный Азазелом, наказывать людей.

Рассказ об Адаме и Еве постепенно был перетолкован так же и Христианскими догмами – сначала под влиянием Иудеев, которые стали утверждать, что настоящим злодеем был диавол, который предположительно воспользовался змием, или же обратился в него, чтобы прельстить Еву, и чтобы предоставить Иисусу Христу на небе радостную возможность повоевать с этим ужасным “диаволом”. Однако, как мы уже неоднократно говорили об этом, Библия повествует о змее, как о самом обыкновенном змее, как об одном из созданных Господом Богом “зверей полевых” (Быт 3,1). Мысль о сатане, диаволе, Люцифере, падших ангелах, восстании на небе просто не встречается в книге Бытие. На самом же деле, одним человеком грех вошел в мир, а с ним и смерть и проклятие перешло на всех нас, ибо все мы точно так же согрешили (Рим 5,12). Нейл Форсит замечает, как Мильтон в своем “Потерянном раю” преуменьшает грех Евы, извинением которого становится непомерная хитрость сатаны. Мильтон пишет, что Ева просто-напросто купилась на предположение, сделанное сатаной, что и она может стать богиней: “В 9-й книге сатана обращается к внутреннему желанию Евы быть подобной богине, предлагая ей предпринять героическое усилие, чтобы перешагнуть через предопределенную ей участь, при этом (Мильтон) не обращает внимания на то, что ее поведение в Христианском эпосе, является всего лишь актом простого неповиновения”⁽⁵⁾. Суть этого состоит в том, что если бы мы оказались в положении Адама и Евы (как мы ежедневно и оказываемся в нем), то мы сделали бы то же самое (как мы и делаем это, когда выбираем, как и они, не то, что нужно). Именно по этой причине рассказ о грехе Адама во всех Писаниях упоминается как прообраз того, что приходится переживать всем нам, когда бы мы ни грешили. Так, например, подстрекательство Иезавели к греху Ахава описано почти теми же словами, что и рассказ об Адаме и Еве, ибо Израильтяне “подобно Адаму, нарушили завет” (Ос 6,7). Так и Иоанн утверждает, что все наши искушения происходят из-за похоти плоти, похоти очей и гордости житейской (1Ин 2,16), тем самым, намекая на то же самое, что происходило во время искушения в Едеме Адама и Евы. Павел полагал, что как змей своей хитростью обольстил Еву, так и умы Христиан Коринфа могли быть обольщены ложными представлениями (2Кор 11,3 = Быт 3,13). Грешник предпочитает избирать “язык лукавых” (Иов 15,5), где слово “лукавых” то же самое, что и “хитрее” в Быт 3,1. В часто встречающейся заповеди “не желай…” (Исх 20,17 и т.д.), звучит то же самое еврейское слово, каким для Евы был “вожделенным” плод с запретного древа (Быт 3,6), как и для Израиля были “вожделенны” запретные для них дубравы (Ис 1,29). Из всех этих примеров, которые существуют, чуть ли не в каждой главе Библии, нам намекается на то, что все наши грехи, по сути, являются повторением греха, соделанного нашими первыми прародителями. Главное же состоит в том, чтобы мы никоим образом не уподоблялись им. А это требует от нас личных усилий, направленных на преодоление себя, своих склонностей к греху, чтобы мы не перекладывали своей вины на какого-то там диавола, который, якобы, искушает нас, как он когда-то искушал и Еву. Именно по этой причине, вместо того, чтобы следить за собой, за своим поведением и за своими речами, можно услышать так много громких обвинений во всем диавола.

От противоположного

Чтобы понять, насколько велики наши грехи, позвольте мне спросить тех, кто верит в существование такой личности, как диавол: грешили бы мы, или же могли бы мы грешить, если бы диавола не было? Если нет, тогда совершенно не справедливо было бы любое наказание за наши грехи. Если же мы все-таки бы грешили, тогда почему и за что обвинять диавола, если мы все равно бы грешили? По Библии, по логике, да и по самой жизни причина греха кроется исключительно в нас, а потому нам просто нельзя переваливать все на какого-то там диавола. Так и настоящий подвиг и победа Иисуса Христа над грехом заключались в полном обладании над Своими естественными наклонностями, ибо Он никогда не грешил и никогда не упускал возможность совершить праведный поступок – почему Он и открыл нам путь к окончательной победе над грехом, как и надо всем, что связано с ним. Однако такие люди, как Ориген, изобразили Иисуса Христа и все Его дело, как битву против такой личности, как диавол. Раз за разом он идентифицировал смерть с диаволом, хотя на самом деле Библия и говорит, что причиной нашей смерти является не диавол, а наши же грехи (Иак 1,15; Рим 5,12,21; 6,16,23; 7,13; 8,2; 1Кор 15,56). Тертуллиан утверждал, что своим крещением мы отрекаемся от сатаны, и его, как считается, грешных ангелов: “Мы отрекаемся от этих ангелов крещением”. Нигде во всей Библии об этом ничего не говорится, наоборот, в ней сказано, что перед крещением человек раскаивается в своих грехах, которые оставляются ему после крещения.

На средневековых подмостках сцены сатана и бесы, их падение перед могуществом Христовым, частенько представлялось почтеннейшей публике в забавном, насмешливом и веселом виде. Однако, что совершенно не учитывалось в этих пьесах, так это то, что настоящая война ведется не на сцене и не во Вселенной, а в сердце человеческом. И здесь возникает вопрос: почему на психологическом уровне такие писатели, как Данте, изображали сатану в столь нелепом виде? Могу поспорить, что они делали это лишь потому, что видели и понимали, откуда происходит все зло, или же грех, а потому и спешили всю вину переложить с себя на кого-нибудь еще. Люди всегда охотно рассматривали картины, ходили на представления… чтобы утешить себя тем, что вся ужасная вина за совершаемые ими грехи и злодеяния облекается в образ, который и отвечает, в конечном счете, за всё. Однако, стоит лишь поглубже копнуть в себе, как сразу понимаешь, что мы только тем и занимаемся, что пытаемся оправдать совершаемые нами грехи.

Долгое время мне очень не хотелось полностью признать ту мысль, что грех происходит исключительно из человеческого сердца, а потому я разделял высказывание Джефри Рассела о том, что “воистину, существует зло, которое исходит из нас, однако все сложенное человеческое зло не может объяснить того, что происходило в Освенциме”⁽⁶⁾. Как и вы, смотря на зло и ужасные грехи, совершаемые в этом мире, я инстинктивно чувствовал, что, помимо человека должно быть что-то еще. Почему я (как и многие другие) думал так? Почему эта мысль была неотступной и чисто интуитивной? Да потому, что мне не хотелось взглянуть правде в глаза. Ибо еще Павел говорил, что грех может становиться “крайне грешен” (Рим 7,13). В этом месте Павел говорит о том, что Бог должен был открыть даже ему, каким страшным злом является грех. И это “откровение” не прекращается для каждого из нас. Вместо того чтобы время от времени “шикать” на грех, нам необходимо в точности понять, каким он предстает нам в Библии. А это значит, что мы не должны больше полагать, что грех и зло приходят в этот мир откуда-то еще, кроме человека. Слова об Освенциме, упомянутые выше, в этом плане особенно значимы для меня. Живя в Восточной Европе, за 16 лет я четыре раза посетил Освенцим, и только в четвертое посещение понял, что Джефри Рассел все-таки был не прав. Почему? Да только потому, что все мы, не заметно для себя, целиком и полностью заключены и находимся во власти человеческого греха, а также непомерно огромного влияния зла от своих же злодеяний, помыслов и решений, принимаемых нами по отношению к другим людям. Я инстинктивно хотел отыскать какой-нибудь больший источник зла для объяснения холокоста, что было, возможно, типичным для всех нас желанием не только преуменьшить свои собственные грехи, но и грехи всего человечества в целом. Возможно, именно по этой причине так сильно не популярны у большинства те мысли и понятия, которые излагаются в этой книге. Похоже, бытует мнение о том, что поскольку все это не поддается объяснению с научной точки зрения, то оно вообще не может быть всерьез изучено. Однако я полагаю, что за этим объяснением кроется все то же древнее, присущее человечеству желание, спихнуть с себя всю серьезность греха на кого-то еще. Для многих Христиан, как впрочем, в любом обществе и любой другой религии, этим кем-то все так же остается загадочный и необъяснимый “диавол”. Слепая вера во что-то глубоко сидит в каждом из нас, как и во всяком любом другом обществе, а потому и должна настораживать. Почему в наше время, когда бесстрашно берутся за исследование любых самых трудных вопросов, когда сокрушаются вековые устои, чуть ли не во всех областях жизни и науки, когда сокрушаются предания и подвергается сомнениям самое святое… представление о диаволе так и остается не исследуемой и слепой верой? Думаю, что это происходит лишь потому, что отказ веры в предания о существование такой личности, как сатана (а это, как ни крути, все же предание) и принятие диавола таким, как о нем говорится в Библии, слишком трудно для людей. Очень трудно понять и принять, что все, даже самое плохое в нашей жизни, в конце концов, происходит, а то и просто посылается, с позволения любящего нас Бога. Нам очень трудно понять, что мы являемся всего лишь малыми и неразумными детьми, чьи понятия о добре и зле расходятся с пониманием нашего Отца. Да и на то, чтобы понять, что самым главным сатаной, или же противником, являются наши собственные, естественные похоти, зачастую уходит вся жизнь.

Общепринятое представление о диаволе также уводит в сторону от значения победы над грехом Иисуса, ибо это не было простым противостоянием между человеком и чудовищем, наподобие изображения Георгия Победоносца. Мы спасены лишь потому, что Господь Иисус умертвил в Себе любое поползновение греха и отдал за нас Свою душу, дабы мы, в свою очередь, могли освободиться от власти греха и смерти. В Евр 2,14 четко прописано, что Иисус смог лишить силы диавола лишь потому, что и Он воспринял наше естество. Так что диавола уничтожило не что иное, как смерть Господа Иисуса. Это место из Библии плохо согласуется с теологией, по которой между Иисусом и диаволом происходит Вселенская война, ведущаяся до победного конца, до тех пор, пока Иисус не победит и не поразит насмерть этого диавола. Однако в Евр 2,14, как и во всем Новом Завете, говорится о том, что грех, или же диавол, был уничтожен смертью Иисуса. А это совсем не похоже на то, что Он вел с ним смертный бой, пока не победил и не убил его. Иисус умер, и Своей смертью победил диавола. А это, ну, никак не согласуется с представлением о Вселенской войне, ведущейся между Иисусом и диаволом. Диавол был побежден только потому, что Иисус Христос обладал тем же самым естеством, что и мы, а обладание человеческим естеством ни чем не могло бы помочь Иисусу Христу, если бы Он боролся с буквальным живым существом.

Ценность человеческой личности

Преуменьшение значения греха перекладыванием всей вины на такую личность, как сатана, так же является обесцениванием человеческого спасения и того благоговения, которое оно должно в нас вызывать. Такое понятие, как благодать мало что значило бы для любого из нас, если бы оно осуществлялось где-нибудь во Вселенной в противстоянии Бога и сатаны. В Библии же нашему участию в этом процессе предоставляется не самое последнее место, ибо спасение человека произошло от самого Человека, Иисуса, Сына Божия, распятого здесь на земле вблизи Иерусалима. Он умер не для того, чтобы отдать выкуп какому-то там могущественному созданию по имени сатана, а из-за любви к нам, ради прощения наших грехов. Ибо грехи совершаются не где-то там, в космосе, а в нас самих, в людях, которым так сильно не хватает ответного чувства на любовь и благодать Божию.

Точно так же, как общепризнанным понятием о сатане сильно уменьшается значение греха, так же сильно уменьшается и значение человеческой личности. В современном мире стремительно возрастает количество людей, которые становятся жертвами самых страшных зол – жертвами поголовного истребления, жертвами террора, войн и тому подобного. Однако есть и такие, и их не мало, которые переживают в своей душе страдания смерть других людей, как свою собственную, мысленно испытывая то же самое, что выпало на долю других людей. Солженицын пишет о том, как дети жертв НКВД часто умирали от разрыва сердца, или же замыкались в себе, продолжали вяло влачить свое существование после пережитого удара судьбы: “Когда мы называем миллионы тех, кто погиб в лагерях, мы забываем в несколько раз увеличивать их число”. То же самое касается и нас. У всех нас есть близкие и любимые люди, пережившие то, или иное, зло, которое мы переживаем вместе с ними. Просто невозможно назвать и описать все зло, с которым приходится сталкиваться людям в этой жизни. Иногда, кажется, что мы, вместо того, чтобы искренне сострадать, чтобы от всего сердца посочувствовать ближнему своему, слишком часто пытаемся абстрагироваться от всякого вида зла, смотря на него со стороны, как на Вселенскую войну между Богом и сатаной. Всё это преуменьшает значение страданий и ценности человеческой личности. Так, например, мы говорим о 6 миллионах евреев, погибших в холокосте. Однако эти числа искажают и вуалируют реальность случившегося зла. Мы можем понять и посочувствовать страданиям не миллионов, а всего лишь одного еврея. Ортодоксальное представление о сатане пытается принизить значение зла и греха, сделав их понятиями абстрактными, понятиями общемирового масштаба, чего-то такого чисто духовного… почему теряется и принижается Библейская важность человеческой личности. Мы перестаем печалиться вместе со своим страдающим братом, перестаем придавать серьезное значение греху ни в своей жизни, ни в жизни других, ибо для этого необходимо прилагать слишком много усилий… не проще ли всю вину за все беды и горести переложить на такую сверхличность, как сатана?

Грех – это серьезно

Наше, основанное на Библии, представление о сатане, приводит к пониманию того, что та же самая врожденная наклонность к греху, находящаяся в нас, точно так же присуща и самым отъявленным насильникам и садистам. Нас от грешников должно отличать не только благочестие – главное отличие должно заключаться в отсутствии греховных страстей в наших сердцах. Больше кого бы то ни было пришлось пережить зла Солженицыну, а потому он глубже, чем кто бы то ни было еще, задумывался о нем. Сделанные им выводы были похожими на наши: “Если бы все было так просто! Если бы… можно было всего лишь отделить их (злых людей) от всех нас, и уничтожить! Однако граница, отделяющая добро от зла, пролегает посреди сердца каждого человека. И кто захочет уничтожить часть своего собственного сердца?⁽⁷⁾” Для того, чтобы понять происхождения в человеке тяги к разрушению, Эрих Фромм прибег к логике, социологии, психологии и философии, что заставило его сделать тот же самый вывод, к которому, на основе изучения Библии, пришли мы и, на основе пережитого, Солженицын. Он тоже решил, что представление о сатане, как о сверхличности, совсем не состоятельно, и что все зло происходит не от некоторых из нас, а от всего человечества: “Зло – это жизнь, обратившаяся против самой себя… привлекательность ко всему, что мертво”⁽⁸⁾. Фромм делает вывод, что нас в жизни привлекает как раз то, что является источником человеческого греха – что, собственно, полностью согласуется с Библией. И здесь такой сверхличности, как сатана, делать нечего – ни с точки зрения Библии, ни с точки зрения науки, ни просто с житейской точки зрения. А понимание всего этого заставляет и нас сделать вывод, что выходом из такого положения не станет отделение злых людей от добрых, ни уничтожение их, ни заключение их под стражу, ни война с ними до победного конца. Однако понимание того, что в них присутствует та же самая наклонность к греху, что и в нас, заставляет нас смотреть на них несколько иным, более сочувствующим взором А это значит, что мы больше не будем демонизировать людей, ибо в каждом из нас живет и Гитлер, и Сталин.

Ответственность за содеянное

Осознание того, что грех происходит изнутри нас, ведет к повышению ответственности за свои поступки, а так же заставляет напоминать о ней другим людям. В современном мире, к сожалению, ответственность становится редкой чертой характера. Мы находим оправдания, как себе, так и другим, ибо в наше время очень редко можно встретить настоящие чувство раскаяния, неподдельное смирение, искреннюю радость из-за прощения от всего сердца и всепоглощающее стремление к самосовершенствованию. Однако, все-таки осознание собственной греховности, заставит нас, при виде недостойного поведения, не просто безразлично пожать плечами, мол, что ж, бывает, а призывать к ответу. Андрю Грилей пишет: “Стоит ли сердиться на совершающего злой поступок человека, если он не отвечает за свое злодеяние?⁽⁹⁾”

Я уже не раз в наших занятиях упоминал о существовании очень привлекательной мысли о том, что мы здесь на земле каким-то образом участвуем на стороне Бога и Иисуса во Вселенской битве, которая ведется на небе с диаволом. А это позволяет нам полагать, что всякий, имеющий что-то здесь на земле против нас, автоматически становится на сторону “диавола”, а потому любые действия против этого “врага”, как и любые обвинения в связях с сатаной, будут вполне оправданными. Сумасшедшая охота на ведьм в средние века унесла сотни тысяч жизней ни в чем неповинных людей. Эту “охоту” можно было бы сравнить с психической эпидемией, покосившей человеческое общество. Ибо люди думали, что причиной любой беды, любой болезни являлся сатана, а потому любой человек, заподозренный в причинении беды или болезни, становился соучастником сатаны. Искоса брошенный взгляд старухи, нечто такое, что выделяло человека из толпы, становилось веской причиной для преследования. “Такое поверие носило характер заразы, распространявшейся как эпидемия вокруг того места, где произошло несчастье”⁽¹⁰⁾. Лично меня во всем этом очень сильно удивляет то, с какой легкость люди поверили в существование такой личности, как сатана. Хотя, чему удивляться? Ведь эта вера позволяет нам выплескивать свой гнев, свое отчаяние, свое отвращение к другим на него… И все это во имя Господа Бога, во имя причастия нашего к войне, ведущейся с сатаной нами на стороне нашего Господа Иисуса. И это – весьма опасная мысль, ибо Библейское понятие сатаны совершенно противоположно, так как оно призывает нас к постоянному самообладанию, к сдержанности, к самопознанию и осознанию собственной слабости и всемогущества Христова, что, в свою очередь, влияет на наше отношение к другим людям. Вместо того, чтобы устраивать охоту на ведьм и демонизировать людей, нам нужно понимать человеческую слабость и хрупкость человеческого естества, всегда и во всем стараясь помочь Господу Иисус одержать победу над ним.

Мы склонны считать, что Бог принимает участие в любой, даже самой мелкой неприятности, происходящей здесь на земле, и, конечно же, мы полагаем, что Он всегда и во всем стоит на нашей стороне. А это значит, что все наши противники также еще являются и противниками Божьими, а потому и достойны нашей ненависти и нетерпимости. Герой трагедии Шекспира высказывает по этому вопросу следующее: “Смотрели ль безучастно небеса на это?” Наша уверенность в том, что Бог за нас во всех, больших и малых делах, начиная со ссоры с соседом и до войн меду народами, приводит к демонизации наших противников. Всех нас привлекают различные Иудейские и языческие мифы о существующих наперекор истинному Богу злых богах мрака и тьмы. Нам хочется и нравится верить им, так как это дает нам отличную возможность очернить несогласного с нами соседа по лестничной клетке, приписав его к союзу с темными силами Вселенского зла, против которых мы ведем постоянную, ни на миг не прекращающуюся войну. А потому нет ничего удивительно в том, что общепринятое представление о диаволе среди людей любого общества стало таким популярным. В моем компьютере есть файл с карикатурными рисунками людей, изображенных в виде диавола. В двух мировых войнах противоположная воюющая сторона рисовала карикатуры на другую в виде бесов и сатаны. С.С. Льюис в своих размышлениях о сатане и его причастности ко второй мировой войне, рассказывает о том, как англичане демонизировали сначала нацистов, а потом и коммунистов. Начиная с 1945 года, несмотря на совершенно отсутствие веры ни в Бога, ни в черта, в Советском Союзе стали изображать врагов советской власти в образе “сатаны”. Впрочем, точно так же изображали власть Советов и на Западе. Не так давно в образе диавола и бесов на Западе стали изображать лидеров Ислама и террористов, а исламисты в образе “великого сатаны” изображали лидеров Запада и Израиля. Точно так же, когда воевали между собой в распавшейся на части Югославии, изображали друг друга боснийские Мусульмане и сербские Христиане… Все эти картинки остались у меня на диске, как гнетущее напоминание о пережитом. Это так приятно и утешительно считать, что этим диаволом и сатаной, этим бесом с рогами и хвостом являешься не ты, а кто-то другой. А потому, несмотря на то, что большинство из нас не умеет рисовать карикатур на бумаге, при любом, даже самом незначительном, но подходящем случае, мы рисуем их в своем собственном воображении.

Примечания