Развенчание мифа Сатаны в книге Иова

Меня просто поражает неуместность того, с какой поспешностью упоминание Сатаны в первых главах книги Иова воспринято как доказательство ортодоксального понятия Сатаны как злого существа, противостоящего Богу. Ибо более пристальное прочтение книги Иова, особенно на фоне хананейских и вавилонских мифов о Сатане, совершенно ясно свидетельствует о том, что целью книги является развенчание мифа о злостной фигуре Сатаны.  Эта эпическая поэма доказывает всемогущество Бога, являющегося конечным источником бедствий, тем не менее чрез них Он приводит детей Своих к окончательному счастливому благословению.

Справедливо замечание, что Сатана упоминается лишь в прологе книги Иова. Далее мы читаем только о том, что Бог вносит бедствия в жизнь Иова. Но друзья и сам Иов пытаются объяснить эти бедствия языком понятий, бытовавших в то время в окружающем их мире. Возможно, это не столь очевидно, так как еврейский язык книги Иова славится трудностью передачи на другой язык. Но более внимательное чтение указывает на повторное упоминание различных злых существ и сил, якобы противостоящих Богу. По-видимому, рассказ о Иове появился на очень раннем этапе библейской истории, во времена патриаршие. Однако в книге достаточно много соответствий со второй половиной книги Исайи – взгляните хотя бы на перекрёстные ссылки на полях книги Иова, сколь часто встречаются ссылки на поздние главы Исайи. Я полагаю, что книга была переписана и отредактирована [по Божьему вдохновению] во время вавилонского пленения в качестве послания особенно значимого для еврейских изгнанников в их старании бороться с искушением принять вавилонское мифологическое объяснение зла. Это могло служить объяснением аллюзий как на ранние хананейские, так и на более поздние вавилонские взгляды на образ Сатаны. И мы помним, как в книге Исайи 45:5-7 Бог Израиля настойчиво напоминает изгнанникам о Своём всемогуществе, что Он один и нет иного, что Он образует свет и творит тьму, делает мир и производит бедствие, что Господь делает всё это; а языческие мифы о происхождении зла совершенно беспочвенны. Именно это и является темой книги Иова. Сюзанна Гарретт указывает, как вавилонские взгляды на двойственность космоса, где Бог творит добро а Сатана творит зло, стали оказывать влияние на ход еврейской мысли. Она, как и я, считает, что цель книги Иова в опровержении этого: «История Иова остановила эскалацию силы и авторитета, приписываемых образу Сатаны, повторными и недвусмысленными утверждениями в первых двух главах книги Иова, что разрешение испытать Иова Сатана получил не от кого иного, как от Бога» (1).

Ссылки на Сатану и подобных ему существ и связанных с ними мифов в книге Иова нацелены на полное развенчание их и неизменное утверждение всемогущества Господа как единственного источника власти, единственного Бога, как и следовало ожидать от Ветхого Завета, книги богодухновенной. Литературные критики полагали, что пролог, в котором упоминается Сатана (Иов, главы 1 и 2), и эпилог (Иов 42:7-17), были написаны до лирических рассуждений, которые, по-видимому, являются «израильским пересмотром более ранних хананейских или идумейских эпических поэм, в которых выражаются их взгляды на стародавнюю проблему зла» (2). Таким образом ссылка на эти взгляды ведёт к их развенчанию и утверждению всемогущества Господа и полной беспочвенности веры в Сатану.     

Книга Иова – поэтическое произведение, а в поэзии знакомые слова и образы приобретают новое звучание. Посему мифы можно использовать и ссылаться на них, преподнося их в новом контексте для подведения  читателя к более убедительному заключению, чем просто высказав его словами; т.е., что Господь всемогущ, и не в мифах следует искать неизменную реальность. Тем самым именно поэзия является наилучшим способом передачи этого послания. «Пред Ним заблуждающийся и вводящий в заблуждение» - стихи, которые передают эту мысль даже в переводе (Иов 12:16). Можно предположить, что вводящим в заблуждение является Сатана, а  Господь сочувствует заблуждающемуся. Но нет! Такое двойственное предположение создаётся, но сразу и сокрушается, ибо и тот и другой от Бога. Космос не двойственен.

Небесный суд

Пролог вводит нас в зал суда небесного. Я уже ранее говорил, что образ Сатаны сам по себе не является злом, он мог относиться к некому ангелу [хорошему ангелу, потому что грешных ангелов просто нет] или ангелу одного из собратьев Иова на земле. Небесные обсуждения  в среде ангелов и воля Господа, произнесённая Им, затем получают отражение на земле – как и в книге Даниила 1-6 излагаются события на земле в исторических терминах, а затем (Дан.7-12) нам даётся представление о том, что происходило на небесах. На протяжении всей книги используется язык правосудия – например, Иов – «человек непорочный», т.е. не подлежит осуждению. Иов апеллирует к «свидетелям» (Иов 9:33-35; 16:18-22; 19:20-27), сетует на отсутствие посредника на небе (Иов 9:33), отрицает вину свою и требует представить ему обвинение (Иов 13:19), он жаждет встретиться с Богом в процессе обвинения (Иов 9:3), таким образом Иов описан как человек, представивший свое «дело» Богу ( Иов 23:4; 40:2). Главы 29-31 книги Иова являются убедительнейшим заявлением Иова о его невиновности и воплем пред Богом с большей симпатией отнестись к его делу (Иов 31-35). И в самом конце Господь, несомненно, выносит свой приговор (Иов 42:7) в ответ на ранее высказанное Иовом пожелание  говорить с Самим Богом. Похоже на то, что все переживания Иова были [по крайней мере частично] нацелены на проверку хананейских теорий Сатаны, страданий и зла в небесном суде. Друзья представляют собой традиционные взгляды на зло и часто ссылаются на сатанинские мифы тех дней. Они говорят так, как будто они являются конечной судебной инстанцией. Елифаз говорит , что судьи и старейшины тех дней, «святые», пришли к заключению о виновности Иова, что они, друзья его, правы: «И к кому из святых обратишься ты?... Вот что мы дознали [судебная терминология]; так оно и есть» (Иов 5:1,27). Это служит большим утешением для тех, кто чувствуют себя несправедливо осужденными людьми – над нами в небесах наше дело рассматривается Небесным судом, и только это и имеет значение. Возможно, Иов ощущал это, хотя видение Небесного суда 1-й и 2-й глав, вероятно, не было известно ему, так как в ответ на несправедливые осуждения друзей он отвечает, что Бог закрывает лица судей на земле (Иов 9:24). Заключительные слова как Господа, так и Иова просто подчёркивают всемогущество Бога; что в конечном итоге Он выступал противником Иова, и что в созданной Им вселенной нет места никакой другой власти, не говоря уже о различных сатанинских образах, бытовавших в представлениях населения Ханаана и Вавилона. Небесный суд «сынов Божьих» уподобляется всем звёздам в Иова 38:7. Учтите, что звёзды воспринимались как языческие божества. Рушится всё языческое представление о космосе. Звёзды уподобляются ангельским сынам Божьим, полностью подвластным Господу; они являются Его Небесным судом.

 Язык правосудия в книге Иова заключает в себе недвусмысленные намёки. Мы уже отмечали  многие созвучия книги Иова с последней частью книги Исайи, которая опять же представляет Господа верховным судьёй в космическом процессе поиска истины. Боги народностей призываются к представлению своих лучших дел, к демонстрации своей реальности в противовес утверждению Яхве, Богу Израилеву, что Он, единственно Он, является истинным Богом. В этом судебном процессе свидетелем Бога является страдающий раб. И на этом в свою очередь основан мотив судебного процесса в евангелии от Иоанна, где свидетелем является Господь Иисус в качестве раба-страдальца вкупе со всеми, кто в Нём (3). В самом деле в евангелии от Иоанна насчитываются семь свидетелей: Иоанн Креститель (Иоанна 1:7), Сам Иисус (Иоанна 3:11), самаритянка (Иоанна 4:39), Сам Бог (Иоанна 5:32), чудеса (Иоанна 5:36), Ветхий Завет (Иоанна 5:39) и толпа ( Иоанна 12:17). Иоанн преподносит крест как решающий приговор, что согласуется с подобным приговором, вынесенным в книге Исайи, который в свою очередь основывается на конечном приговоре Яхве в защиту Иова в противовес верованиям друзей во всевозможные ‘сатанинские’ божества Ханаана и Вавилона.    

Левиафан и бегемот

Эти чудовищные образы появляются в самом конце книги, как бы служа обрамлением вместе с начальным упоминанием Сатаны; и они, несомненно, составляют часть окончательного ответа Бога, данного по «делу» Иова.  Беге-мота можно воспринять как ссылку на Мота, хананейского бога смерти; а Левиафан представляется хананейской версией ортодоксального образа Сатаны, возможно, со ссылкой на ‘Лотана’ угаритских мифов. Эти образы подвергаются последовательному развенчанию. Они показаны как творения, созданные всемогущим Богом Ветхого Завета, находящиеся полностью в Его власти, вплоть до того, что Он может забавляться ими, столь несравненно выше их могущества могущество создавшего их Бога. Эти ‘сатанинского’ типа образы показаны как не имеющие существенного значения; и они уж, конечно, не существуют как противостоящие Богу существа. Они полностью во власти Бога. Однако эти чудовищные образы имеют сходство с известными животными, такими как гиппопотам, крокодил и др., и сходство это не случайно. Неплохо сказано: «Высказывание о том, что Левиафан в своих проявлениях похож на крокодила или кита не указывает на его существование, оно скорее утверждает, что зло коренится в живой природе» (4) – и книга Иова вся направлена на внушение мысли, что весь окружающий нас мир создан Богом. ‘Зла’ в форме независящей от Бога, противостоящей Ему, просто не существует. Он не только сотворил Бегемота, Он может управлять им для достижения Своих целей (Иов 40:14). И это утешительно. Всё описание окружающего мира, предшествовавшее стихам о Левиафане / Бегемоте, подчёркивает эту мысль. Интересно и то, что эти стихи ярко высвечивают жестокость и даже зверство, существующее в природе. Однако всё это в конечном итоге создано и спланировано Богом под Его предусмотрительным контролем. Иов и ранее ощущал это; в ответ на ссылки друзей на образ Сатаны в качестве источника его страданий он отмечает: «Спроси у скота… у птицы небесной… и скажут тебе…что рука Господа сотворила сие» (Иов 12:7-9). Гинзберг показывает, что евреи отождествляли монстра Раава с Левиафаном (5); и Иов дважды подчёркивает, сколь превосходящей является мощь Яхве по сравнению с мощью Раава. Когда Господь начинает говорить о Левиафане, Он тем самым подтверждает ранее сказанное Иовом о Его властью над Раавом  /  Левиафаном. Комментарий Иова относился к теориям друзей – и слова Господа как бы подтверждают правильность развенчания Иовом их ‘сатанинских’ теорий. Теми же словами в еврейском оригинале говорится о том, что Бог выводит созвездия и направляет пути звёзд [которые, согласно верованиям, управляют злом на земле] и может управлять Левиафаном (Иов 38:31ср. с 40:19). Что бы мы не говорили о Левиафане / Сатане или о звёздах, управляющих злом… Господь стоит над всеми этими силами, на Небе нет противоборства, нет войны, нет никакой двойственности во вселенной. Никакой другой вести мы и не могли ожидать от монотеистической книги Ветхого Завета. Бог Израиля воистину Вседержитель. Как Иов назван «рабом» Господним (Иов 1:8), так и Левиафан (Иов 40:23; 41:3). В жизни Иова не действует никакая сила, которая не была бы подвластна Богу. Нам следует обратить внимание и на то, что Господь произносит всё, относящееся к Левиафану / Бегемоту «из бури», которая назревала, начиная с Иова 37:2. Это значимо, потому что бури воспринимались как проявление злых сил. Однако и здесь (как и в других местах в Библии) единый Бог говорит из бури, демонстрируя Свою мощь над всеми бурями, тем самым давая понять, что нет никаких богов бури и ‘зла’, которое якобы исходило от них, что всё подконтрольно Господу. 

Многие выражения, употреблявшиеся в описании Левиафана и Бегемота, употребляются также в отношении проявлений Самого Господа.

О Левиафане сказано, что сердце его «твёрдо» и «жестко» (Иов 41:16) – и Иов взывает к Богу, говоря: «Ты сделался жестоким ко мне» (Иов 30:21). Левиафан, кажущийся воплощением мирского зла, фактически является таким интенсивным проявлением Бога, что можно сказать, что он и ‘есть’ Бог; Бог, в конце концов является противником / сатаной  Иова. Очевидно, что пролог и эпилог книги Иова тесно связаны. В начале  книги Иов сидит в пепле и прахе, и в конце книги Иов раскаивается в пепле и прахе (Иов 2:8; 42:6). Молчание друзей в начале книги согласуется с молчанием, наступившим, когда наконец заговорил Господь. В начале книги Иов ходатайствует за своих детей (Иов 1:5), а в конце он ходатайствует за друзей своих. Книга начинается с описания Иова рабом Божьим и кончается на той же ноте (Иов 42:8). Конечно, возникает вопрос: «А каково соответствие образу Сатаны в эпилоге?» Пропуск не случаен в виду очевидности. В конце концов ответ даётся всей книгой Иова: Сатана / противник – никто иной как Сам Бог, в любви Своей.

Контекст пленения

В книге Иова есть несколько ссылок на вавилонские легенды о Мардуке – указывающих на то, что книга, должно быть, была переписана в Вавилоне со ссылками на эти легенды.  Так в Enuma Elish 4.139.140 говорится о том, как Мардук ограничил воды Тиамата и поставил ограду и стражей, чтобы воды не текли дальше дозволенного. Но именно такими словами говорится о Боге в книге Иова 7:12 и 38:8-11. Одной из целей книги Иова было убедить Иудею, что Господь выше Мардука. Господу, а не Мардуку, быть Богом Израиля!

 Кстати, многозначительно и то, что драконы в форме змиев характерны для вавилонской теологии. На вазах изображались змеевидные грифоны, такое изображение было и на храме Мардука в Ниппуре, а также и на Иштарских вратах в Вавилоне. Они должны были быть знакомы иудеям в вавилонском пленении; и мы уже полагали, что книга Иова была отредактирована там по вдохновению для их назидания. Они могли видеть сходство между вавилонскими монстрами и чудовищем левиафаном / бегемотом. Превосходство Бога над левиафаном, что Бог может заставить его делать всё, что Он хочет, должно было иметь особое значение для верующего еврея в изгнании. В контексте восстановления Исайя вдохновлял иудеев словами: «Поразит Господь мечем Своим тяжелым и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьёт чудовище морское» (Исайя 27:1). Истинным ‘чудовищем’, противостоящим иудеям в изгнании, не был сверхъестественный образ; им было конкретное царство людей на земле, а именно – Вавилон. Господь внушал Иову, а чрез него и всему окружающему миру, что все левиафаны, монстры бушующего моря, коварные змии и т.п. существуют лишь в воображении людей; Господь создал их и пользовался ими для достижения Своих целей для Своего народа, символом которого являлся Иов. Образ Иова, сидящего в пепле и прахе, напоминает образ иудеев, сидящих при реках Вавилона, оплакивающих свои потери. И слова: «возвратил Господь потерю Иова» (Иов 42:10) перекликаются со словами о возвращении пленников из Вавилона (Иер.29:14; Пс.125:4).

Другие ссылки на хананейские / вавилонские мифы о ‘Сатане’

Море воспринималось пристанищем злых монстров. Но Иов подчёркивает, что Господь управляет бушующим морем. Взгляните на все ссылки на море в книге Иова (6). Господь прямо говорит, что Он создал море (Иов 38:8-11). В хананейском пантеоне Ваал считался равносильным противостоящему ему Яму, богу моря. Но Господь подчёркивает, что Он «затворил море воротами, когда оно исторглось, вышло как бы из чрева» (Иов 38:8). В хананейском  мифе лишь Аквафат [ещё одна ‘сатанинская’ фигура в их теологии] мог «исчислить месяцы» (7) – и та же фраза в книге Иова 39:2 утверждает, что это свойство присуще лишь Господу. Как Господь «оградил» Иова (Иов 1:10), так Он мог оградить море со всем злом, связанным с ним (Иов 38:8). Ибо при сотворении мира, Он приказал водам, куда идти, и они повиновались Господу на слово. Дело в том, что Господь в стихотворной форме, перефразируя эти языческие мифы в контексте Своего всемогущества, показывает что Его устрашающая по силе власть не оставляет места для существования каких-либо предполагаемых людьми существ. Знаменательно, что в Библии неоднократно говорится о власти Господа над бушующем морем – так как море в умах семитских народов было так тесно связано со злом (например, Пс.76:20; 92:4; как и подчёркивание тремя евангелиями того, что Иисус шёл по бушующему морю – Матф.8:23-27; Марк 4:36-41; Лука 8:22-25; «Кто же это, что и ветрам повелевает и воде, и повинуются Ему?»).

Ваал был временно побеждён Мотом и угаритская поэма об их конфликте, найденная в текстах Ras Shamra говорит о том, Ваал был «низведён до раба навечно» (8). Этими же словами оригинальный текст книги Иова 41 насмехается над возможностью сделать Господа чьим либо рабом. Эта ссылка показывает, что един истинный Бог, Он могуществен и не идёт в сравнение ни с каким Ваалом. Нет ни Мота, никого другого, противостоящего Ему. Сестра Ваала Anath с трудом надела намордник на дракона – Господь же может забавляться с драконом (40:20-24). Поэма взывает к Ваалу: «Проколи дракона Лотана, порази семиглавого змея – тирана!» (9). Именно эти слова значатся в книге Исайи 27:1: «Поразит Господь мечём Своим тяжёлым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьёт чудовище морское». Превосходство Господа над всеми богами столь велико, что все предположения о космическом конфликте просто смехотворны. Также и Пс.91:10: «Ибо вот враги Твои, Господи, - вот, враги Твои гибнут, и рассыпаются все делающие беззаконие» перекликается с частью 3-й, (8-9строки) поэмы о конфликте Мота-Ваала: «Вот враги твои, о Ваал, пронзи их, порази всех врагов своих» (10). Отметьте также, что враги Ваала, т.е., Мот и бесы преисподней, приравниваются к «вершителям зла». Тогда как истинная проблема заключается в грешниках, а не в бесах.

Теология Иова

Примечательно, что именно друзья ссылаются на ‘злые’ силы и на богов как на существующих в реальной жизни, тогда как Иов в ответах своих постоянно отрицает их существование и видит в Господе непосредственный источник своих страданий. Вилдад связывает его страдания с «царём ужасов» (Иов 18:14); Елифаз относит их за счёт сынов Решефа (Иов 5:7, евр.), но отклик Иова неизменен, он говорит только о Боге как источнике его страданий, не говоря ни о каких других существах. Елифаз здесь говорит, что страдания человека устремляются вверх, как «устремляются вверх» сыны Решефа. Решеф считался «богом стрел» и угаритские письмена связывают его со стрельбой из лука (11). Поэтому этот стих можно прочесть, принимая во внимание подразумеваемый эллипс и так: страдания человека приходят, устремляясь вверх как стрелы сынов Решефа. Ответ Иова: «Ибо стрелы Вседержителя во мне» (Иов 6:4), и жалоба его состоит в том, что Бог поставил его мишенью для Себя (Иов 7:20; 16:12,13). Иов отказывается принять объяснения Елифаза, что он является жертвой стрел Решефа. По убеждению Иова, если Бог «Вседержитель», то нет места никакому Решефу. Каждый удар, полученный им, каждое попадании стрелы исходит от Бога, а не от Решефа.

Поражают слова Иова: «Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться» (Иов 13:15). Слова об ‘убийстве’ напоминают заповеди Моисея о том, что ‘мститель за кровь’ может убить ‘убийцу’ человека. Иов считал, что Бог убивает его; однако он одновременно видит Бога и как «свидетеля» в его деле (Иов 16:19) и мстителя за кровь Иова (Иов 19:25). Иов даже просит Господа не дать земле закрыть его крови, чтобы Бог, в качестве мстителя за кровь Иова, мог отмстить за смерть Иова (Иов 16:18). Иов не считает своим убийцей ‘Сатану’. Иов, в удивительном сочетании ассоциаций видит во всём этом Господа: как убийцу, как свидетеля, как мстителя за кровь и Того, кто уследит за соблюдением правосудия в деле, Того, кто не позволит земле закрыть кровь Иова. Если бы Иов верил в существование сверхъестественного Сатаны как воплощения зла, а Бога как мстителя за несправедливость, он, несомненно, нашёл бы другие слова. Так как Иов представляет себе Господа как бы мстящего Самому Себе, то тем самым он рисует на все времена то, что и зло и благо исходят в конечном итоге от Самого Господа.   

Книга начинается с описания Иова как человека, удаляющегося [соответствующее слово еврейского языка переводится также и «не имеющего» и «отвергающего»] от  ra «зла». Мишель считает, что ra здесь относится к хананейскому богу зла, в которого Иов не верил и которого он отвергал (12). Иов говорит, что друзья, пришедшие разделить его горе, были готовы «разбудить Левиафана» (Иов 3:8) – или же в другом переводе: друзья были готовы «возопить к Богу». Они думали, что винить надо Левиафана, образ Сатаны, в реальном существовании которых они были уверены. Но Иов неуклонно видит Бога источником всех его невзгод и понимает всё это, говоря : «Как оправдается человек пред Богом», вместо того чтобы думать о том, как освободиться от объятий Сатаны. Ключевым мотивом книги являются слова книги Иова 9:24: «Если не Он, то кто же?» После всех теорий о том, кто повинен во всех невзгодах в жизни Иова, Иов приходит к заключению, что источником всего зла в жизни Иова должен быть Бог – и никто другой. Если Он истинно всемогущ, то кто же ещё может быть в ответе в конечном итоге? Иов утверждает, что «пред Ним падут поборники гордыни [когорты Раава, хананейского образа ‘Сатаны’] (Иов 9:13), явно ссылаясь на поборников Тиамата в вавилонском мифе. Бог «один распростирает небеса, и ходит по высотам моря» - моря или морского монстра (Иов 9:8). Иов верил, что именно Бог губит его, стремясь поглотить его в смерти (Иов 10:8) – несомненно ссылаясь на Мота, бога смерти, челюсти которого разверзаются, поглощая людей по смерти их в преисподнюю. Но Иов отвергает этот миф, он видит Бога губителем, а смерть возвращением в прах, хотя и надеясь на телесное воскресение в последний день (Иов 19:25-27). Возможно, Иов ссылается также на мифы о Моте, говоря, что «нет покрывала Аваддону» (Иов 26:6); и в этом контексте он говорит о Боге, нападающем на него, а не о Моте или ему подобном существе. Заметьте, что в Числах 16:31-35 описано, как Господь разверзает уста земли, которая поглощает Корея, Дафана и Авирона живыми в преисподнюю – как бы развеивая миф о Моте, якобы действующем таким образом.

Иов понимал, что небо подвластно Господу; он отвергает предположения друзей, которые ссылаются на конфликт на небе. Конкретнее, Иов говорит о руке Господа, образовавшей «быстрого скорпиона» и могущей пронзить его, как и любого другого монстра (Иов 26:11-14). Иов как бы насмехается над друзьями, предположившими, что Господь отдал его в руки космических монстров, в существование которых уверовали его друзья. Иов же так часто подчёркивает, что «рука Божия» коснулась его (Иов 19:21). Рука Господня намного мощнее любого мифического ‘сатанинского’ существа. Тема речи Иова в 28 главе – страх Господень; во всём космическом пространстве боятся следует лишь Господа. Больше некого бояться – нет никаких ‘сатанинских’ сил, на которые ссылаются друзья.

Иов понимает, что Бог посылает добро и зло, свет и тьму в его жизнь (Иов 30:26). Знаменательно, что он утверждает веру в то, что Господь «черту провёл над поверхностью воды, до границ света со тьмою» (Иов 26:10) – утверждение, перекликающееся с утверждением в книге Исайи  45:7, что Господь образует свет и творит тьму. Тьма, однако, как бы мы не ощущали и не понимали её, очерчена и ограничена Господом; она не является силою или существом, имеющим самостоятельное, неподвластное Господу существование. Позже Господь подтверждает понимание Иова, когда Он говорит, что Он «затворил море [ещё один образ неуёмного зла] воротами»  (Иов 38:9) – как бы говоря, что именно Бог внушает людям страх зловещим видом моря и тьмы, но Он властвует над ними, Его рука управляет ими. Господь повторяет мысль Иова о том, что Господь ограничивает тьму и затворяет море воротами (Иов 38:10). Господь властвует над злом или нашим восприятием его (например, представлением о море как воплощении зла), и Он ограничивает его – именно это мы и видим в прологе к книге Иова (1:12). Все эти утверждения Господа о власти его над тьмою и морем, напр., с их восприятием как независимых сил зла, отличаются коренным образом от хананейских и вавилонских представлений о творении. Согласно их верованиям, такие боги как Ваал должны были бороться с Ямом, злым богом моря, при помощи орудий, поставляемых другими божествами; в вавилонской версии Мардук должен вооружаться разными способами, чтобы превзойти Тиамата (13). А Господь, как Он нам открывается в книге Иова, имеет полную, абсолютную власть над морем [чудищем] и [предполагаемым] богом тьмы – ибо Им созданы и море и тьма, и Он ими пользуется для достижения Своих целей. В этом смысл множества стихов на темы природы в книге Иова. И разве недостаточно красноречивым доказательством Его могущества является стих 1:9 Бытия. Он молвит слово – и возникает свет, тьма и море, воды покорно собираются по одному слову Его. И нет Богу нужды бороться с Левиафаном, с которым он скорее может «забавляться» (Пс.103:26 фактически говорит о том же).

Урок, преподанный Иову

Иову нелегко было принять, что его противником является Господь, а не некий ортодоксальный ‘Сатана’. Одно дело придти к заключению, по прочтении Библии, что как добро, так и зло исходят от Господа, как сказано в книге Исайи 45:5-7. Но совсем другое дело принять это в реальной жизни, и Иов является вдохновляющим примером. Стихи 16:9-14 книги Иова впечатляют – в поэтической форме говорится о чудовищном и даже озлоблённом осознании Иовом того, что Господь, фактически Господь является его противником / Сатаной. «Здесь Иов… опознаёт в Боге своего противника, а не защитника. Его  положение наводит его на мысль, не является ли Бог, в которого он верил, на деле его противником» (14). В стихах 2:4-6 книги Иова Сатана выдвигает мысль о причинении ущерба его коже и плоти; но в 19:26 Иов заявляет о своей вере в то, что, хоть Бог уничтожит плоть и кожу его, в конечном итоге Бог спасёт его.          

Я уже указывал, что Иов неизменно отвергает высказываемые друзьями мысли, их традиционные представления (особенно выделенные Вилдадом, Иов 8:8-10), что в его бедах виновны различные сверхъестественные сатанинские монстры. Иов начал с утверждения, что от Бога исходит как добро, так и зло (Иов 2:10 ср. с Ис.45:5-7); и он заканчивает тем же – что Господь навёл на него всё зло (Иов 42:11). Он неизменно видит в Господе источник своих страданий. И посему Господь может сказать, что Иов говорил верно о Господе (42:8). Но Иов обогатился практическим знанием того, что ранее было ему известно лишь в теории, что слышал он «слухом уха». Теперь же его глаза видели / осознали, что намерение Господне не может быть остановлено никакими монстрами, существующими лишь в людском воображении (Иов 42:2). Мы тоже можем сказать, что верим во всемогущество Бога; но такая вера требует отбросить всякую веру во сверхъестественные сатанинские силы. И это не просто интеллектуальное упражнение; видеть трагедии и жестокость жизни и осознать всё это в конечном итоге идущим от Бога и подконтрольным Ему – это потрясает до мозга костей! Господь почти шутит с Иовом, что он пытался удою вытащить левиафана (Иов 40:20), и мне это видится комментарием на попытки людей ощутить Бога противником / воплощением зла в нашей жизни. Отмахиваться от этого как от случайности или неудачи, вера в  существовании личности Сатаны в море или на небе, думать, что это наказание Божье… это всё выглядит  попыткою удою вытащить левиафана. Книга Иова не есть объяснение конкретных страданий человеческих – и многих, обратившихся к ней в надежде найти такое объяснение, ожидает разочарование. Книга Иова скорее всего является повествованием о верховной силе Господа, раскрывающей значение слова «Всё-могущий» в отношении Господа. В плане доктрины – это развенчание понятий о сверхъестественных сатанинских образах. А в более личном плане книга призывает нас следовать по стопам верного Иова, как она призывала к этому находящихся в изгнании иудеев.

Примечания

(1)  Susan Garrett, The Temptation of Jesus in Mark’s Gospel [Искушение Иисуса в Евангелии от Марка] (Grand Rapids: Eerdmans, 1998), p.49.

(2)  Douglas Wingeier, What About the Devil? A Study of Satan in the Bible and Christian Tradition [А как же чёрт? Исследование темы Сатаны в Библии и в христианской традиции] (Nashville: Abingdon, 2006), p.15. Более подробную документацию темы найдёте в [Библии переводчика] The Interpreter’s Bible, ed. George Buttrick, (Nashville: Abingdon, 1954), Vol.3, pp.878, 879.

(3)  Пространное изложение в Andrew Lincoln, Truth on Trial: The Lawsuit Motif in the Fourth Gospel [Истина пред судом: мотив судебного процесса в четвёртом евангелии] (Peabody: Hendrickson, 2000).

(4)  Robert S. Fyall, Now My Eyes Have Seen You: Images of Creation and Evil in the Book of Job [Теперь же мои глаза видят Тебя: Образы творения и зла в книге Иова] (Leicester: I.V.P./ Apollos, 2002), p.27.

(5)  L.Ginzberg, The Legends of the Jews [Еврейские легенды] (Philadelphia: Jewish Publication Society, 1909), Vol.5, p.26.

(6)  J. Day, God’s Conflict with the Dragon and the Sea: Echoes of a Canaanite Myth in the Old Testament [Конфликт Бога с драконом и морем: Отзвуки хананейского мифа в Ветхом Завете] (Cambridge: C.U.P., 1985). Возможно, то же самое утверждается и в книге Даниила – чудища морских глубин все подвластны Богу и участвуют в исполнении Его планов по отношению к Израилю (Дан.7:2).

(7)  Robert S. Fyall, op cit, p.75.

(8)  Umberto Cassuto, Biblical and Oriental Studies [Библейские и восточные исследования] (Jerusalem: Magnes Press, 1975), Vol.2, p.6.

(9)  Cassuto, ibid, p.7.

(10)                    Cassuto, ibid, p.8.

(11)                    William J. Fulco, The Canaanite God Resep [Хананейский бог Ресеп] (New Haven, CT: American Oriental Society, 1976).

(12)                    W.L. Michel, Job in the Light of Northwest Semitic [Иов в свете северо-западного семитского языка] (Rome: Bible Institute Press, 1987), Vol.1, p.29.

(13)                    S. Dalley, Myths from Mesopotamia: Vol.4, The Epic of Creation [Месопотамские мифы: 4 том, эпопея творения] (Oxford: O.U.P., 1989), pp.251-255.

(14)                    J.E. Hartley, The Book of Job [Книга Иова] (Grand Rapids: Eerdmans, 1988), p.302.